От пандемии и мер борьбы с ней работающие в России трудовые мигранты страдают сильнее местных жителей: доход потерять проще, своего жилья нет, на помощь государства рассчитывать вряд ли приходится. Би-би-си выяснила, как выживают мигранты в Москве в условиях карантина.
«Я всегда боялась остаться без работы. Ужасно, когда не можешь заплатить за квартиру, детей отправляешь в Кыргызстан, чтобы опять не видеться с ними годами. Чувство вины, чувство, что ничего не можешь. Даже обручальное кольцо я сдала в ломбард, не возьмешь обратно», — вздыхает Гулиза. Без работы они с мужем сидят уже два месяца. Квартиру оплачивать стало нечем, и, заняв денег у знакомых, они переехали к землякам в хрущевку. Хозяева, семья с тремя детьми, выручают, как могут, предложили «кушать вместе»: куриный бульон рассчитывают теперь на семерых, из нехитрых ингредиентов пекут киргизские лепешки боорсаки.
Несколько раз в самом начале своей тринадцатилетней иммиграции Гулиза временно возвращалась домой: говорит, что не выдерживала дискриминации по отношению к себе. Но оставаться долго на родине не могла, работы в Бишкеке не было. Гулиза терпела оскорбления, боялась полицейских, видела, как боятся другие мигранты. «Мы выросли с русскими, поэтому я не умела делить на нации — русский, узбек или киргиз. Я это осознала, когда приехала в Москву только. Это было действительно очень больно — осознавать, что тебя не принимают за человека, за личность», — вспоминает она.
Именно это подтолкнуло юриста из Бишкека продолжить образование и изучить теперь уже законы Российской Федерации, чтобы уметь за себя постоять в чужой стране. Работая по ночам кассиршей в супермаркете, а днем изучая право, через три года она получила диплом магистра юриспруденции. «Сейчас агрессии меньше стало. Десять лет назад и сейчас — разница колоссальная просто», — уточняет Гулиза.
От безработицы в Бишкеке 23-летняя выпускница юридической академии Гулиза бежала на заработки в Москву во время самого сытого времени современной России — заката эпохи нулевых с трехзначными ценами на нефть. Одной в другую страну ехать было проще, поэтому муж с трехлетним сыном Ураном остались в Кыргызстане, а Гулиза на первое время устроилась работать продавщицей.
«Когда началась миграция, многие уезжали и за полгода нормальные деньги зарабатывали, — вспоминает она. — Я думала, что сюда приеду на шесть месяцев максимум». Но целый год ушел на то, чтобы найти работу и немного скопить денег. Через год приехал муж, но сына брать с собой было финансово рискованно, и Уран остался с бабушкой на озере Иссык-Куль. Только через 12 лет, уже подростком, родители перевезут Урана в Москву учиться в девятом классе, но учеба в московской школе продлится всего полгода.
Последние полтора года, находясь в декрете с самой младшей дочерью, Гулиза бесплатно консультировала мигрантов по юридическим вопросам, изредка ее могли отблагодарить рублем, а переводчиком в судах можно было заработать на проезд. Долгожданная, хоть и почти неоплачиваемая, работа мечты прервалась в конце марта вместе с закрытием судов.
Ее муж развозил хлеб и зарабатывал на всю семью, но, работая без трудового договора, к началу пандемии зарплату за три месяца так и не получил. Юридическое образование жены 150 тысяч рублей вернуть не помогло. Раз договора нет, то и деньги спрашивать не у кого.
Гулиза волонтерит в офисе юриста Валентины Чупик, где оказывают бесплатную поддержку трудовым мигрантам. Она отвечает на звонки заболевших коронавирусом мигрантов, тех, кто остался без зарплаты или попал в полицейский участок. Сюда же приходят те, кому не выплатили зарплату. Тем, кто пытается вылететь домой на чартерных рейсах, юристы советуют обратиться за помощью в посольства.