Доктор исторических наук, профессор Зайнидин Курманов — специально для Elgezit.kg
На поминальном вечере и проводах Орозо айта 25 мая кинорежиссер Бакыт Карагулов сказал, что смерть моего отца — это уход не просто заведующего кафедрой или доктора наук. Таких много и уходят они каждый день. Уход Карпека Курманова — это уход целой исторической эпохи. Уход последнего представителя, который был связующим звеном между дореволюционным прошлым и настоящим. Уход последнего и истинного представителя аристократической элиты Кыргызстана. Сказал это, когда отец завершил свой земной путь, как бы отвечая на вопрос, будируемый в обществе, кого считать элитой?
Все участники слушали слова Карагулова с большим вниманием и в задумчивости. Задумался и я, желая понять сокровенный смысл слов, сказанных известным кинохудожником. Люди творческих профессий и мыслят по-другому, и видят гораздо глубже. «Как бы сегодняшние поросята не надевали галстуки, — продолжал кинорежиссер, — они всегда найдут грязь и запрыгнут туда».
На память пришли некоторые аналогии из нашей прошлой жизни, которую многие так и не поняли. И не понимают сейчас.
XVIII век стал веком печальным и прощальным в истории кочевых народов Евразии. Уходило в прошлое эра конно-кочевой цивилизации, что сразу нашло отражение в чутких и лучших умах казахской степи и кыргызских гор. Шла интенсивная колонизация широких просторов, строились крепости и поселки, обручем охватили линии железных дорог, земля распахивалась крестьянами, поворачивались реки, дым фабрик и заводов стал портить экологию. Эти роковые изменения нашли отражение в творчестве заманистов, оплакивавших уходящее время. У кыргызов и казахов это время называлось одинаково – «Зар заман». Выразителями этой уходящей эпохи стали выдающиеся поэты, музыканты, акыны. У казахов Бухар-жырау, Абай Кунанбаев, у кыргызов — Молдо Кылыч, Арстанбек Буйлаш уулу. Каждая эпоха формирует свой типаж людей, скелет, который с каждым поколением слабеет. Это объясняет многое, что происходит с нами. Например, в парламенте. Заманисты оказали сильнейшее влияние на политические взгляды формировавшейся казахской и кыргызской интеллигенции, которые объединились в движение «Алаш», ставившее своей целью возрождение национальной государственности. Большевики их окрестили врагами, реакционерами, которые оплакивают феодализм и патриархальный строй. Их творчество было запрещено, а сторонников репрессировали. Попал в опалу и великий народный эпос «Манас» и манасоведы. Одним из первых встал на защиту кыргызского «Манаса» великий казахский писатель Мухтар Ауэзов.
Одним из методов достижения цели считалось просвещение народа — просвещенство, строительство школ, сохранение национальной культуры, внедрение казахского и кыргызского языков в государственное делопроизводство, широкое вовлечение кочевников в политическую жизнь и так далее.
Носителями этих идей, хранителями национальной культуры, обычаев и традиций являлась кыргызская и казахская аристократия. Впрочем, это относится и к русской аристократии, которая полностью была уничтожена и изгнана из страны. В этом отличие старой России и советской России, России Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Грибоедова, Толстого и Достоевского от России швондеров и шариковых. В этом отличие кыргызских и казахских аристократов духа Абдыкерима Сыдыкова и Алихана Букейханова, Иманалы Айдарбекова и Мухамеджана Тынышпаева, Юсупа Абдрахманова и Ахмета Байтурсунова, Ишеналы Арабаева и Шералы Лапина и многих других, которые составляли цвет политической элиты. К ним можно отнести и наших выдающихся писателей Мухтара Ауэзова и Чингиза Айтматова, Ильяса Есенберлина и Тологона Касымбекова, Болота Шамшиева и Шакена Айманова, чье художественное творчество сохранило и передавало нам сигналы из печального прошлого. Что переход к латинице был для них не антироссийским шагом, а возможностью сохранить единое культурно-цивилизационное пространство, а восстание 1916 года — последним подвигом, когда кочевники вместе, как когда-то против джунгаров в XVII-XVIII века, с оружием в руках защищали свою свободу. Вот и мой отец, юрист Курманов Карпек Шамсединович, внук родового вождя и алашевца Курмана Лепесова и сын выпускника Московского института красной профессуры Шамседина Курманова, был таким человеком, который поддерживал связь времен и этим отличался от всех других окружавших его ученых и людей. Прочитайте его книгу воспоминаний «Исповедь юриста» и вы поймете, кого мы потеряли в суете нашей повседневной жизни, которую заманисты называли «Жалган заман» (Ложная эпоха). Прощай, Печальная эпоха. Ушел твой последний сын.
Редакция ответственности за публикацию не несет и мнение автора может не разделять.