Уроки истории. Памяти Болота Шамшиева. О кыргызских гениях и героях

Аналитика,Лента событий,Статьи 09 Янв 2020 10:00
1 отзыв

Зайнидин Курманов – специально для Elgezit.kg.

Болоту Шамшиеву 12 января исполнилось бы 79 лет. Он немного не дожил до этой даты и еще один год до своего 80-летнего юбилея. Он ушел так неожиданно, что становится до сих пор не по себе. Как прерванная песня…

В этой связи хочу рассказать о том, как жил и работал мэтр, о чем говорил, размышлял и мечтал живой классик кино, ставший по велению судьбы писателем и мыслителем. О внутреннем мире, глубоком интеллекте мэтра можно говорить бесконечно. Быть другом другого гения как великий Чингиз Айтматов, который дал бы фору многим лауреатам Нобелевской премии по своей известности, глубине мысли, переводам и тиражам, все время быть интересным ему, постоянно подогревать этот интерес к себе было делом для многих неподъемным.

На своем 90-летнем юбилее мой отец Карпек Курманов подарил Болоту Толеновичу свою книгу воспоминаний «Исповедь юриста», которую Шамшиев очень высоко оценил и сказал мне: «Карпек Шамсединович – человек легендарной судьбы!» Напишу киносценарий о нем, его эпохе. Давно искал такого героя. Хотел после «Волчьей ямы» снять политический детектив с закрученным сюжетом — пальбой, головокружительными погонями, интригами в высоких кабинетах, и, само собой разумеется, с любовью, расставаниями – все, как в жизни. Это известие отец встретил с удивлением. «Я обычный человек, а моя судьба — это судьба обычного человека», — сказал он Шамшиеву.

Но мэтр ответил: «Не скромничайте, Карпек Шамсединович. Вы прожили удивительно интересную и полную драматизма жизнь, которая передает особенности сталинской и послесталинской эпохи». И сел за работу. Залез по уши в архивы МВД, архив политической документации и ЦГА, обложился специальной милицейской и криминалистической литературой. Я ему помогал в добыче этих книг. Передал ему все свои книги по истории милиции профессора Аскара Джакишева. Более того, он встретился с самим профессором и часами его дотошно расспрашивал о тех или иных фактах, профессиональных деталях у бывшего офицера и комсорга МВД Киргизской ССР. Через него он вышел на ветеранов милиции Л.Зеличенко и других, у которых продолжал интересоваться разными нюансами и подробностями.

Общаясь с ними, он познакомился с другой выдающейся в правоохранительных органах личностью — полковником милиции, начальником отдела по борьбе с бандитизмом Абдылдой Исабаевым, кыргызским Глебом Жегловым, чей образ был создан в легендарном советском кинофильме «Место встречи изменить нельзя». В голове у Шамшиева завертелись мысли, различные сценарии развития событий. Он попросил у меня лучшие книги по истории того времени. Я ему дал свою монографию о кыргызской интеллигенции и ее вкладе в возрождение национальной государственности. Речь в ней шла о А.Сыдыкове, И.Арабаеве, И.Айдарбекове и их молодых соратниках, которые отчаянно дрались с большевистской бюрократией за создание кыргызской государственности, которую никто не хотел продвигать.

«Как я мог пропустить такую книгу, Зайнидин? Как такое могло получиться, что она прошла мимо меня. Я же все читаю». «Ты оказывается гений, ты выдающаяся личность. Твоя книга перевернула мое сознание, мое отношение к кыргызской истории», — признался Болот Толенович. Мне были приятны эти признания гения. Ведь автор этой книги два раза выдвигался на Государственную премию КР и в члены-корреспонденты НАН КР, но все время безуспешно. «Зависть, которая никогда не была раньше присуща нам, погубила и погубит кыргызов», — сказал, как припечатал, Болот Толенович. Он хорошо знал то, о чем говорил. Нам далеко до евреев, которые всегда дружно поддерживают друг друга.

Особенно мэтр был удивлен тем, что идею разгрома кыргызского манапства русским большевикам, которые уже не знали, что делать с ними, подсказали им сами кыргызы, перешедшие на советскую службу. Имея в виду высылку крупных и влиятельных на всю страну манапов в Сибирь и Украину, а помельче – северных манапов, например, на юг, а южных – на север, чтобы выбить из-под них поддержку своего родоплеменного социума.

Вдохновленный работой он часто приезжал к отцу и подолгу «допрашивал» его о давно минувших событиях и делах, многие из которых не были предназначены для массового пользования. Его удивлял не тот факт, что мой отец был первым юристом-кыргызом с высшим образованием, закончивший в 1949 году Юридический институт в Ленинграде, из семьи «врагов народа», а то, как он трудился и выживал в этой бесчеловечной по сути прокурорской системе, являвшейся одним из главных маховиков сталинских репрессий.

Как его отторгала эта система, сталинское общество, но на его пути встречалось немало высокопоставленных и простых людей, обладавших высокими человеческими качествами, не позволившими Карпеку исчезнуть и раствориться навсегда. Он бросил прокуратуру, скитался долгое время без работы, но благодаря поддержке этих людей не потерял надежду, стал известным адвокатом, юристом-профессором, первооткрывателем нового научного направления в юриспруденции СССР, как наркотизм.

«Много ли таких ученых-кыргызов? — вопрошал у меня Болот Шамшиев. — Открыть новое направление в науке или разработать новую теорию это разве не предел мечтаний любого ученого? А ты говоришь, что он простой ученый. Он герой, легендарный человек, которого не хотят замечать убогие серости. Поэтому я пишу о нем кинороман, который хочу в последующем снять на пленку, сделать 12-серийный телефильм на уровне Голливуда». Речь шла о его киноромане, кинофильме на бумаге, как он говорил, «Эсимде» («Я помню»). Вот такая была мечта у Болота Толеновича. Вывести кыргызское кино на уровень голливудских фильмов, то есть самых лучших в мире.

Амбициозная мечта, которую теперь нужно осуществить следующему поколению отечественных кинорежиссеров. С Болотом Шамшиевым, «последним из могикан» золотого века кыргызского кино, эта цель не казалась неосуществимой. А без него вообще труднодостижимой. Тем более, что среди наших отечественных кинорежиссеров идет бесконечный раздрай и дележ денег по родоплеменному и региональному принципу, от которого проигрывает весь Кыргызстан. Кто из гениев еще должен умереть, чтобы все это безобразие, которое ослабляет нас, наконец, закончилось?

Р.S. Кстати, невероятно. В снятии грифа секретности с наркотизма в СССР сыграли Чингиз Айтматов и Карпек Курманов. Первый опубликовал в газете «Правда» в 1987 году статью «Опий», где прямо говорилось о существовании в СССР наркомании и наркотизма как опасной социальной проблемы. А Карпек Курманов в 1989-м впервые в стране опубликовал монографию о наркомании как угрозе советскому обществу. До этого в 1967 году первым в СССР защитил кандидатскую, а затем докторскую диссертацию по наркотизму. С 1991-го наркотизм стал рассматриваться в советской юридической науке как уголовное преступление. В 1952 году они оба в одно время поступили и учились в московской очной аспирантуре, но в том же году были отчислены из нее как дети «врагов народа».

Редакция ответственности за публикацию не несет и мнение автора может не разделять.

Одна мысль о “Уроки истории. Памяти Болота Шамшиева. О кыргызских гениях и героях

  1. Граждании Киргизии

    Очень жаль, что жизнь Болотбека Толеновича оборвалась и померкло еще одно святило , которое могло освятить многие души.Озарение о жизни приходит с годами и опытом , пройдя испытания судьбы. Великие и достойные люди не угодны низменным чувствам властей, где просиживают и растрачивают народные, государственые средства и нередко именно подобные лица имеют отношение к тяготам судьбы, уготованным ими и нужно очищать все ветви власти от подобных оборотней, чтобы предотвратить их дальнейший беспредел.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.

Внимание: Ваш комментарий будет опубликован после модерации администратором сайта.