Виктория Бирюкова. История одной феминистки

Джамиля Дандыбаева — специально для Elgezit.kg

Зачастую другой человек бывает «неудобным», особенно, когда пытается сосуществовать с обществом «глухим» и «бездушным». Не у каждого имеется стержень что-либо изменить в лучшую сторону и активно отстаивать свое право на свободную волю.

Героиня этого интервью — Виктория Бирюкова — пример обратного: она более цельная, это при том, что от нее требовали определенного поведения как от человека с инвалидностью (в 13 лет у нее случился инсульт, который поздно диагностировали — прим. автора). Она не ропщет. Вспоминается та самая лягушка из басни Эзопа, что активно лупила и таки выбралась из крынки с молоком! «Любое горе – не беда, когда не опускаешь рук», — подводит нас к тому древнегреческий поэт. Послушаем же саму Викторию.

— Виктория, если попытаться проследить причинно-следственные связи, когда пришло ясное понимание, что Вы феминистка?

 — Вообще, мне кажется, что мои фемвзгляды зарождались еще в детстве, например, когда кто-то говорил, что самое главное в жизни женщины — выйти замуж и родить ребеночка… Я понимала, что с этой установкой что-то не так, но что именно? Я противилась этому как могла. Или, например, еще в пятом классе я спорила с одноклассником за его высказывание против девочек (как я сейчас понимаю, жутко сексистское, но разве дети это осознают?)
Меня просто «коробило» от уничижительных слов в мою сторону. Однако только сейчас я уверена в том, что я была права и со мной все в порядке. Это ощущение очень помогает в жизни. За это, конечно, огромное спасибо моей маме, которая во многом воспитывала меня в нужном ключе. Она не феминистка, но обладает некой фемоптикой.

— На примере себя и своего окружения, как бы Вы объяснили, что гендерное неравенство касается абсолютно каждого из нас?

— Самый банальный пример – это гендерные стереотипы. Все очень плотно завязано. Мужских и женских дел нет. Это круто, когда парень любит готовить или работает в салоне, а девушка чинит сантехнику и любит тайский бокс. То, что в каком-то деле больше мужчин или женщин не говорит о том, что это дело для них и только. Мы часто сталкиваемся со стереотипами и неловкими взглядами, ситуациями, критикой, если вдруг занимаемся делом, которое не предназначено нашему полу. Мужчина, который хочет делать ногти, в речи других мужчин, скорее всего, будет оскорблен «голубым». Девушка, которая смотрит футбол, возможно, будет воспринята как та, что в активном поиске мужчины. Без гендерных стереотипов у нас в мире было бы вдвое больше реальных специалистов и людей, которые искренне любят то, что делают! Это самый банальный пример.

Еще один пример. Краш-тест новых автомобилей осуществляют мужчины. В тестируемых авто «сидят» манекены-мужчины. Не учитываются особенности женской анатомии. Я уже не говорю о людях с инвалидностью…

—  Какие, по Вашему мнению, существуют проблемы у женщин в Кыргызстане? С какими Вам самой пришлось столкнуться и на какую рефлексию они Вас натолкнули?

— В первую очередь, это, конечно же, насилие: психологическое, физическое, сексуальное. У меня есть инвалидность. Женщины с инвалидностью подвергаются насилию в 12 раз чаще, чем другие. Мы не можем убежать, не можем закричать, не можем уехать из наших домов, потому что наши льготы и лекарства иногда зависят от места, в котором мы проживаем.

Мы зависим от наших насильников\абьюзеров материально и морально. Женщины с инвалидностью все еще не защищены от насилия, и иногда вынуждены оставаться один на один в четырех стенах в ситуации насилия двадцать четыре на семь.

Правда в том, что женщины с инвалидностью, за редким исключением, не могут постоять за себя или сбежать. Шелтеры не предусматривают доступность, а о кризисных центрах в Кыргызстане я молчу. Мы привязаны к месту больше, чем любая другая, мы привязаны к нашим насильникам…⠀

С недавних пор я делаю первые неуверенные шаги в политике. На мой взгляд, очень острый вопрос – это жуткий гендерный дисбаланс в политике. Минимальная представленность умных, прекрасных, вдохновляющих, сильных женщин-политиков. Существует предвзятое отношение и даже снисходительное, мол, «Она не потянет» или «Сиди дома, оно тебе надо?» Только есть небольшое «но»: не тянет тут не она, не даете вы ей!

— Расскажите о своем активизме: каких целей Вы добиваетесь в феминизме?

—  Я пишу посты в социальных сетях, и, так или иначе, затрагиваю фемповестку и все что связано с феминизмом. Недавно я написала пост и это был мой онлайн-протест против насилия. Далеко не все из нас (говорю от лица девочек с инвалидностью) имеют возможность выходить из дома на митинги, акции или пикеты, но я хочу, чтобы наши голоса был услышаны, чтобы мой голос был услышан!
Также стараюсь быть социально активной и в жизни. Постоянно прохожу тренинги, читаю их и сама. Очень радует то, что появляются площадки, где можно открыто говорить: «Да, у меня инвалидность. Да, я феминистка. Да, я борюсь за права женщин с инвалидностью»
Каждый год нашими организациями ОО «Равенство» и ОО «Назик-Кыз» проводятся летние школы независимой жизни для девушек и женщин с инвалидностью. Мы оказываем поддержку девушкам, подвергшимся дискриминации, любому из видов насилия. Это и дает свои положительные результаты.
 
— Как бы Вы говорили с теми, кто считает, что женщине нужно «заслужить» право на свободу и уважение?

— К сожалению, это настолько токсичное и распространенное мнение, а в особенности это касается стран ЦА. Хотя, по большому счету, женщине не нужно, и она не должна ничего и ни у кого заслуживать.
Я бы вообще не говорила с таким человеком: не особо люблю эмоционально или информационно кого-то обслуживать, а особенно если человек не хочет меня слушать и слышать. Пусть будет так. Если человек действительно считает, что женщина должна что-то заслужить перед кем-то, то нам явно не по пути с этим человеком. Кто я такая, чтобы переубеждать? (смеется).

— С какими стереотипами, дискриминацией Вам приходилось сталкиваться в обществе?

— Я буду продолжать разговор с точки зрения женщины с инвалидностью. То есть, вы должны понимать, что это не просто дискриминация, это множественная дискриминация. В Кыргызстане женщины с инвалидностью представлены лишь как матери, дочери, жены. О нас говорят лишь тогда, когда мы готовы принять эти роли. Классическая, сформированная в Кыргызстане парадигма социальной интеграции женщин с инвалидностью, предлагает бессловесное подражание тем практикам, что прописаны для женщин без инвалидности. Я, как и некоторые девочки с инвалидностью, понимаю пагубность такой ситуации и хочу ее изменить. Это и есть ответ на вопрос, с какими стереотипами приходится встречаться. Повторюсь, я очень счастлива, что начинают появляться площадки\пространства, где женщины с инвалидностью могут обсуждать «насущные проблемы» от доступной среды, дестигматизацию сексуальности, репрезентацию женщин с инвалидностью в культуре до вопросов из фемповестки: насилие\абьюз и прочие ужасные штуки, вовлеченность женщин в экономические или политические проблемы.

— Поговорим о «шутках» в сторону феминисток? Бывало ли, что на Вас навешивали ярлыки?

— Ярлыки навешиваются постоянно. Причем как на феминистку, так и на женщину с инвалидностью. Например, что, женщина с инвалидностью — существо бесполое, существо не способное проявлять сексуальность, на социальном иждивенчестве у родственников\опекунов — откровенная глупость и отсутствие образования.

Если говорить о феминизме, то очень распространенный стереотип, ярлык, навешанный кем-то – это «если феминистка, то обязательно представительница ЛГБТ сообщества». Конечно же, это глубокое заблуждение. Феминизм означает лишь социальное движение, направленное на преодоление сексизма, грубо говоря. Где каждая женщина может и быть собой, и быть той, кем сама хочет (матерью пятерых детей, ученой в области квантовой физики, верной женой, политиком, кем угодно) Или такой стереотип: «Все феминистки – агрессивные». Это тоже неправда. Я тому пример (смеется). Подавляющее большинство феминисток являются пацифистками, предпочитая оказывать сопротивление насилию до тех пор, пока оно окончательно не исчезнет. Однако лишь борьба дает права…

— Приходилось ли Вам прекращать общаться с людьми, если сталкивались с нетерпимостью? Что делали, чтобы предубеждений стало меньше?

— Да, действительно, мне приходилось прекращать общение с токсичными людьми. Например, раньше в общении с людьми я терпела много всякого. Сейчас речь не об отношениях, а о друзьях, знакомых и не очень знакомых. Унизительные шутки, когда меня опускают, но я должна улыбаться, иначе у меня «просто нет чувства юмора». Сейчас в моем кругу до всех уже дошло, что это не особо круто: кто-то искренне это понимает, а кто-то молчит просто, чтобы на него не «накинулась» фемка Вика. Я больше не слышу этого кошмара. Вот я говорю о себе «феминистка» и «поддерживаю феминизм». Прекрасно осознаю, что не всем это нравится, но и живу я не для всех.

— Вы, как человек с фем-оптикой, что видите, куда мы идем? Какая она, борьба за равные возможности и равные права?

— Благодаря феминизму и активизму я могу бороться за права других женщин, и за свои собственные права. Больше никакой тишины, больше никакого молчания. Наши голоса должны быть услышаны. Моя борьба заключается в том, и добиться я хочу того, чтобы каждая женщина сама решала, как ей выглядеть, что делать, как и зачем, за то, чтобы никто не осуждал ее за сделанный выбор. Только вы сами имеете право решать, делать это или нет. Единственное право, которого вы не имеете – это право указывать людям, что они должны делать.

Говоря о моей инвалидности, долгое время я мечтала о праве на «нормальную жизнь», что означало встраивание в патриархальный шаблон: появление отношений и обязательно с последующим браком, а еще деток нужно родить, мимикрия в обществе и отрицание своей инвалидности и идентичности. Отвечая на вопрос, да, моя борьба она такая. Если для кого-то это просто громкие слова, то для меня действительно так. Моя борьба именно за равные возможности и права для женщин с инвалидностью…