Дежавю. В нашей стране опять объявлен новый этап «беспощадной борьбы» с коррупцией.
«Скоро будет раскрыто еще много вопиющих фактов», — пообещал Сооронбай Жээнбеков на недавней встрече с жителями Сокулука, подчеркнув, что борьба с коррупцией всегда будет приоритетным направлением его президентской деятельности.
В намерении покончить с коррупционным злом Жээнбеков не пионер. Антикоррупционной риторикой отметились все Президенты Кыргызстана. За годы независимости были приняты всевозможные планы и стратегии по борьбе с коррупцией, ратифицированы Конвенции и изданы Указы, созданы различные органы по противодействию и т.д. и т.п. А Кыргызстан тем временем продолжает дрейфовать в индексе восприятия коррупции, ежегодно публикуемым Международной организацией Transparency International между 118 местом из 176 стран в 2003 году и 136-ым в 2018. Итог борьбы с коррупцией не утешителен.
Значит ли это, что борьба с коррупцией в Кыргызстане всегда была фикцией? Не думаю. Скорее наоборот. Каждый, занимавший президентское кресло, в начале своего пути искренне пытался побороть это зло. И даже предпринимал определенные меры. Вот только были они всегда половинчатыми из-за отсутствия ясного понимания, что и как с этим делать.
Коррупция есть во всех странах мира. Разница только в масштабах и способах борьбы с ней.
Например, в Южной Корее действует один «Закон о коррупции», признанный эталонным во всем мире. Согласно этому закону, каждый совершеннолетний гражданин через систему он-лайн контроля Open имеет право запустить собственное расследование по факту взятки.
А Комитет по аудиту и инспекции, главный антикоррупционный орган страны, обязан провести проверку всех изложенных обстоятельств. Кстати, так или иначе, в коррупционных скандалах оказывались замешаны почти все президенты Южной Кореи. Они либо сами оказывались в тюрьме, либо там оказывались их родственники. Достаточно вспомнить незавидную судьбу «королевы выборов», как ее называли местные журналисты, первой женщины — президента Пак Кын Хе. В апреле 2018 года она была осуждена за коррупцию и злоупотребление должностным положением и приговорена к 24 годам тюремного заключения.
Впрочем, это не мешает Южной Корее находиться на 52 строчке рейтинга восприятия коррупции, что можно считать безусловным достижением.
Легендарный автор «сингапурского чуда» Ли Куан Ю начал свой антикоррупционный поход с ликвидации схемы: власть — деньги – коррупция. Для этого Бюро по расследованию коррупции, доставшееся Сингапуру в наследство от колониального прошлого и называвшееся в народе «Бюро по расследованию заразной жадности», было наделено авторитарными полномочиями. Оно имело право задерживать, обыскивать, проверять банковские счета и имущество любого чиновника, подозреваемого в коррупции, и его родственников без команды «сверху» и решения суда.
Кроме того, была фактически отменена презумпция невиновности по коррупционным подозрениям. В 1960 году был принят закон, согласно которому доказательством получения взяток считалось уже само наличие у государственного служащего или его родственников объектов собственности, которые было нереально приобрести на чиновничью зарплату. Так же, как и образ жизни не по средствам.
Сегодня Сингапур занимает почетное 7 место в индексе восприятия коррупции.
А на первом месте находится Дания. Несмотря на то, что эта маленькая скандинавская страна не один год считается государством с самым низким уровнем коррупции в мире, там, регулярно, ужесточается антикоррупционное законодательство.
Но, главное, это культ абсолютной нетерпимости в обществе к любой форме взяточничества. Он поддерживается полной открытостью на уровне правительства, а также различными этическими кодексами.
В Америке все госчиновники обязаны проходить проверку на полиграфе и предоставлять полный перечень своего имущества и имущества членов своей семьи. Уверена, что «бездомных» госслужащих, как у нас, там нет. Так же, как и чиновников, в собственности которых находится лишь одна какая-нибудь подержанная машина выпуска 90-х годов.
Но это все у них. А как у нас.
На постсоветском пространстве впечатляющим является опыт Грузии. Команде Саакашвили, пришедшей к власти после «революции роз», понадобилось всего несколько лет, чтобы кардинально изменить ситуацию в одной из самых коррумпированных стран бывшего Советского Союза. Ничего нового грузинские революционеры не изобрели.
Они просто действовали решительно и одновременно по всем фронтам при полном карт — бланше со стороны общества. Либерализация и дерегулирование экономики плюс радикальное обновление и реформирование системы госуправления дали ошеломительный эффект. Был радикально сокращен государственный аппарат, устранены дублирующие функции министерств и ведомств. Реформа лицензионно- разрешительной системы, резко сократила количество обязательных лицензий с 300 до 86 и разрешений с 600 до 50. Из 22 налогов осталось только 7. Причем ставки их тоже были понижены. Это вывело бизнес из тени и увеличило налоговые поступления в казну, что позволило значимо повысить зарплаты чиновникам и бюджетникам.
Накануне «революции роз», в 2003 году Грузия в индексе восприятия коррупции была на 127 месте. В 2009 уже на 66-ом, а в 2017 на 44 -ом.
Способны ли мы на подобные реформы или удивим мир своим собственным «кыргызским чудом» в борьбе с коррупцией? Останусь скептиком. Программа системного реформирования не объявлена, а громкие «посадки» — это, конечно, хорошо, но только ими от коррупции не избавиться.
Как и в Грузии, до реформ Саакашвили, в Кыргызстане коррупция институционализирована. Это наш образ жизни, устоявшийся с годами. Те из нас, кто не берет «откаты» в высоких кабинетах и «не отбивает» должности, дает взятки гаишниками и судьям, «разводит» сессии в ВУЗах, платит за справки для детского сада и сует конверты с деньгами врачам.
«Борьба с коррупцией не может быть умеренной. Либо ты ее побеждаешь, либо она — страну», говорил гениальный Каха Бендукидзе, один из архитекторов грузинских реформ.
У нас пока счет в этом поединке явно не в пользу страны.
Но шанс еще есть.
Сере Чалканова –специально для Elgezit.kg
От редакции: «Elgezit.kg» не несет ответственности за публикуемый материал и мнение автора может не разделять